Известные московские садоводы ЭРНЕСТ и АЛЕКСАНДР ИММЕРЫ

Эрнест Иванович Иммер (1823-1897) родился в Митаве (современная Елгава, Латвия). В Москву, ставшую его второй родиной, он перебрался в начале 1850-х годов. По поручению Российского Общества Любителей Садоводства (РОЛС) в 1856 году он устроил в Москве выставку плодоводства. Она была организована по всем современным правилам, став образцовой. Почти все дальнейшие выставки на протяжении 20 лет устраивались по проектам и под личным руководством Эрнеста Иммера.

Он привёл в порядок пришедшие в упадок садовые заведения Общества на подмосковной даче Студенец, переданной императрицей Александрой Фёдоровной в 1837 году в пользование Общества. Здесь же им были заложены питомники декоративных растений. В 1860 году, пользуясь большим доверием Общества, Эрнест Иммер был избран казначеем и состоял на этой должности до своей кончины. О нём отзывались как о честном человеке, близко принимавшим к сердцу дела Общества, и ставившим общественные интересы выше своих личных. Эрнест Иммер был удостоен многих наград, включая высочайший орден святого Владимира 4-й степени.

В 1882 году под его руководством и его чертежам был разбит парк и цветники вокруг павильона Всероссийской Промышленно-Художественной выставки на Ходынском поле. Кроме общественных работ Э. Иммером было создано много проектов по разбивке парков и садов для частных лиц в разных губерниях России.

В 1866 году он опубликовал «Практические заметки по садоводству и огородничеству» и выпустил неоднократно переиздаваемый впоследствии альбом с планами оранжерей и теплиц, с чертежами цветников и садов, с подбором грунтовых растений, выдерживающих холодный климат России.

Бессменным его помощником стал сын Александр (1853-1901), поражавший окружающих глубокими знаниями в области садоводства, большой эрудицией и начитанностью.
Александр Эрнестович    родился в городе Смоленске. Среднее образование получил в одной из московских гимназий, а специальное по садоводству — в лучших учебных заведениях Франции и Германии. Это был передовой человек, ненавидящий застой во всех его проявлениях. Он всегда стремился к прогрессу в области садоводства и к самоусовершенствованию.

Александр Иммер продуктивно работал для московского Общества садоводов в качестве директора по хозяйственной части дачи Студенец. Благодаря его заботам и частично за его личный счёт были отремонтированы и приведены в порядок строения школы садоводства на этой даче.

Он блестяще вёл дела семенного хозяйства торгового дома «Э.Иммер и Сын», сначала совместно с отцом, а затем единолично. Александр Эрнестович был одним из первых семеноторговцев, создавшим большую опытную станцию для контроля доброкачественности семян и определения степени их пригодности для климата и почв России. Он проводил опыты по акклиматизации всевозможных растений и введению европейских новинок в русские сады. На опытной станции занимались и собственной селекцией, в частности, выведением новых сортов флоксов. В 1895 году здесь были отобраны два первых русских флокса с «немецкими корнями».

А.Иммер переводил на русский язык иностранные статьи, а впоследствии стал публиковать свои работы по садоводству и огородничеству. Его перу принадлежат многие брошюры, пособия и руководства, которые оказали бОльшую пользу, нежели переделки или откровенные подделки иностранных сочинений под российские климатические условия. Среди них: «Культура огородных и цветочных растений» (1877), «Общие правила размножения растений семенами» (1885), «Культура красивейших луковичных растений» (1885), «Меры к расширению производства семян кормовых трав и технических растений в России» (1895), «Ягодные растения» (1898), «Календарь посева огородных и садовых растений» (1899), «Размножение семенами оранжерейных и комнатных растений» и др.

Садовое заведение Иммеров принимало активное участие в конкурсах и садовых выставках, как в России, так и за её пределами, получив более 100 золотых и серебряных медалей, а также два государственных герба. Они не искали наград; награды их находили сами. От других торговцев Иммеры отличались душевной щедростью – они занимались благотворительностью, делая значительные пожертвования растениями для нужд городского благоустройства, школьных садов и больниц. Тысячи роз, сиреней, флоксов, лилий, георгин «от Иммеров» украшали общественные места.

Александр Иммер ненадолго пережил своего отца и умер от тяжёлого недуга в расцвете лет. Судьба отпустила ему короткий срок жизни, который он посвятил продвижению русского садоводства.

Торговый дом Иммеров был одним из самых известных и популярных в Москве по продаже семян цветочных, древесных, огородных и злаковых растений; луковичных; оранжерейных и тепличных растений, а также декоративных растений открытого грунта.
Контора и магазин семян располагались на Мясницкой улице в пристройке особняка княгини Натальи Алексеевны Гагариной. В 1880 году заложенный владелицей особняк приобретает с торгов известная московская купчиха Клавдия Никоновна Обидина, продолжавшая сдавать Иммерам помещение в аренду. В этой же пристройке размещалось и правление Российского Общества Любителей Садоводства.

В магазин Иммеров любил захаживать известный писатель А.П.Чехов, приобретая семена и растения для своего сада в подмосковном Мелихово. Если он не мог посетить магазин сам, то посылал туда свою сестру Марию Павловну, о чём свидетельствуют его письма к ней (1894 г.):
— «…Возьми у Иммера или в любом цветочном магазине: Просвирник – Lavatera variegata; Шпажник, луковицы; Мальва, семян и корней. Корни дороги. Но это ничего».
— «…Побывай на Мясницкой у Иммера и скажи, чтобы выслали каталоги, все какие имеются: семян, луковиц и проч…»
— «…Спроси у Иммера 10 корней Calestegia pubescens, вьющееся растение».
— «…Возьми ½ ф. жёлтой акации семян и спроси, почём Иммер в своём садовом заведении продаёт сирень…».
Мне неизвестно, у кого из московских торговцев приобрёл сирень Чехов, но в Мелихово им было собственноручно высажено 100 кустов сиреней разных сортов…

В опытном хозяйстве Иммеров работал и другой прибалтийский немец – Георгий Германович Треспе, с которым судьба обошлась жестоко на склоне лет. Но это уже совсем другая, полная драматизма история.

Советы садоводам от Александра Иммера (1894 г.)
«…Тщательная обработка земли имеет громадное значение для посевов. Глубоко перекопанная земля уже наполовину заменяет удобрение. Ошибочно думают многие, что для удовлетворительного выращивания огородных или цветущих растений достаточно слегка вспушить верхний слой земли. В такой почве, а тем более, если она ещё и сырая или тощая, немыслимо ожидать хорошие результаты посева: овощи будут маленькие, мелкие, а цветки слабо развитые, бедные, так как корни, питающие растения, не в состоянии правильно развиваться…»
«…При посеве семян, как в плошки, так и в грунт, следует помнить, что семена высевают возможно реже, не густо, имея ввиду то место, которое потребуется для развития сеянцев до их пересадки. Слишком густой посев не только излишняя расточительность семян, но задерживает развитие растений, которые будут слабы и тощи. Для достижения равномерных всходов мелких семян, их смешивают с золой или сухим мелким песком и затем уже высевают…»
«…Семена прикрывают слоем мелко просеянной земли или песка, равным с крупнотою зёрен. Мелкие семена прикрываются едва заметно…»
«…Никогда не следует поливать растения в жаркие полдни. Такая поливка усиливает только испарение, вследствие чего растения блёкнут, а на поверхности земли образуется твёрдая кора. Обыкновенно поливают рано утром или вечером, перед солнечным закатом…»
Хотя этим рекомендациям более 120 лет, они и сейчас не потеряли своего актуального значения.

Ещё одна статья (Цветники в саду, №10, 2017), посвящённая деятельности Иммеров. Точнее, об их «мавританском газоне» — термине, успешно прижившимся и дошедшим до наших дней.

История «мавританского газона» или о том, как поссорились два почтенных садовода.

Об истории происхождения «мавританского газона» по сетям интернета кочуют самые разные небылицы. На самом деле, ни мавры, ни их историческая родина Мавритания, ни покорённая ими Испания, здесь не при чём. В описаниях мавританского стиля нет упоминания о таком газоне. Чтобы разобраться, откуда появилось столь экзотическое название, давайте перелистаем страницы отечественной истории и перенесёмся в Москву конца XIX века.

В 1887 году владелец ресторана «Мавритания», расположенного в Петровском парке Москвы, Иван Фёдорович Натрускин обратился к известному садоводу Александру Эрнестовичу Иммеру — хозяину фирмы «Э.Иммер и Сын» с просьбой подобрать ему семена полевых цветов для устройства цветущей лужайки перед своим рестораном. Создание модных в то время узорчатых цветников считалось делом трудоёмким, требовавшим определённого опыта и тщательного ухода по их поддержанию в порядке в течение всего лета. Натрускин, будучи сам садоводом, решил не обременять себя сложной задачей, поэтому и обратился к семеноторговцу А.Иммеру, которого он знал по Российскому Обществу Любителей Садоводства.

Иммер выполнил просьбу с присущим ему мастерством, тонким пониманием и творческим подходом. Посеянные летом 1888 года семена дали роскошный цветущий газон, привлекший внимание публики. Даже те, кто много путешествовал за границей и видел немало диковинных цветников, были им очарованы. В 1889 году красота газона была ещё поразительнее. Полюбоваться необычным газоном к ресторану «Мавритания» стекались гуляющие со всего Петровского парка; к радости Натрускина число посетителей ресторана заметно возросло.

По описанию современников газон привлекал внимание изяществом и воздушностью: «по ярко-изумрудному фону щедрой рукой разбросаны самоцветные камни и кусочки золота. И весь этот калейдоскоп блещет, горит и играет цветами радуги». Главной составной частью газона был однолетний мак, среди других компонентов — эшшольция, энотера, левкой морской (Cheirantus maritimus), алиссум (Alissum compactum Benthami), резеда, годеция и др. Впоследствии смеси семян формировались в зависимости от вкуса и пожелания покупателей.

Вот как описал его в своём каталоге Александр Иммер: «Наш мавританский цветущий газон составлен из лучших многолетних тончайших трав, которые развиваются одновременно в первый же год посева с целой серией разнообразных по форме и окраске однолетних цветущих растений. Эти последние распускаются над изумрудной зеленью постоянным цветущим пёстрым ковром с июня до морозов, причём июньская серия цветов сменяется в июле растениями другого характера, продолжающими цвести до осени. Ко всему этому прибавлены в достаточном количестве душистые растения, который распространяют превосходный запах на далёкое пространство. Полной роскоши мавританский цветущий газон достигает в середине лета, после этого, по желанию, его можно скосить, и тогда получается отличный газон; если косьбу не применять, то на следующий год образуется тоже отличный газон, так как все травы многолетние, цветы же только однолетние. Мы категорически заявляем, что без должного ухода за мавританским газоном невозможно рассчитывать на его удачное цветение (способ посева и ухода прилагается при семенах бесплатно). Отпуск семян производится в пломбированных пакетах и мешках».

И всё бы было замечательно, но на Иммеров «точил зуб» их ярый противник – А.К.Грелль. В начале 1860-х годов он вместе с Эрнестом Иммером (отцом Александра) входил в Российское Общество Любителей Садоводства, где Э.Иммер был директором семенного депо и казначеем Общества, а Грелль — директором учёного отделения и редактором издаваемого Обществом журнала в период с 1860 по 1863 годы.

Прежде чем перейти к конфликту давно забытой истории, предлагаю вам поближе познакомиться с участвующими в ней персонажами.
Действительный статский советник Александр Кондратьевич Грелль (умер в 1896 г.) вначале своей садоводческой деятельности занимался разведением и продажами цветочных культур. В его садовом заведении на Девичьем поле (ныне район Хамовники) выращивали, в основном, рододендроны, азалии, флоксы и вербены. Увлекался он и селекцией. Скрестив рододендроны Edgeworthii и Gibsoni, Грелль получил один из лучших чисто-белых гибридов того времени, назвав его своим именем – Rhododendron Grelli. Ему же принадлежит полосатый флокс Друммонда – Луиза Грелль (Louise Grell) — случайная мутация, появившаяся в его саду среди стеблей другого полосатого европейского флокса Радецкий (Radetzkii).

С 1864 года Грелль отказался от редакторства «Журнала Садоводства» и основал свой собственный орган – газету «Русское садоводство», которую издавал в течение многих лет. Более поздний этап его жизни посвящён плодоводству. Будучи по натуре очень эмоциональным, Грелль периодически конфликтовал с кем-нибудь из садоводов на страницах газеты. Некоторые известные плодоводы, включая Льва Платоновича Симиренко, обвиняли Грелля в некомпетентности некоторых вопросов. Но путём жарких дебатов в прессе, методом проб и ошибок в поиске правильных решений русское садоводство медленно продвигалось вперёд.

Подробную информацию об Иммерах вы можете найти в моей статье «Немецкие имена в русском садоводстве», опубликованную в журнале №9 за 2016 год. К сказанному в ней хочу добавить, что значение Александра Эрнестовича Иммера (1853-1901), оказавшего весомое влияние на развитие русского садоводства, не оценено историей по достоинству. При его непосредственном участии в семейной фирме «Э.Иммер и Сын» были выведены многочисленные цветочные новинки: флоксы, хризантемы, георгины, рудбекии, дельфиниумы, гвоздики, левкои и др. Среди них: рудбекия рассечённая Золотой шар, левкои махровые Перфексион, резеда душистая Голиаф, астры Триумф, Комета, маргаритки Снежный шар, Лонгфелло, десятки сортов гибридных колеусов, бегоний, кальцеолярий, гибриды махровых дельфиниумов, анютиных глазок и т.д. Семена многих однолетних культур обозначались в каталогах лишь цветовыми оттенками или размерами; например, петуния крупноцветковая разных колеров, гелиотроп исполинский разных оттенков и т.д. Большая часть растений безвозвратно исчезла в водовороте времени; но что-то осталось, продолжая радовать нас и сегодня.

Иногда Иммеров обвиняли в высоких ценах, но они были оправданы высококачественным посадочным материалом. К тому же, никто из российских садоводов не занимался такой щедрой благотворительностью, как Иммеры; и все расходы, затраченные ими на озеленение Москвы, школ и больниц были, естественно, включены в стоимость продаваемого товара.

Какая чёрная кошка пробежала между почтенными садоводами во время их работы в РОЛСе, узнать уже не удастся, но неприкрытая неприязнь Грелля к Иммерам периодически проскальзывала на страницах газеты «Русское садоводство».

Иммеры молчали, не отвечая на нападки Грелля. В декабре 1889 года появилась его статья «Шарлатаны, шарлатанство и шарлатанские рекламы семеноторговцев…», где он обличал новинки, выпущенные А.Иммером под названиями «дынная груша» и «мавританский газон». Затем последовали другие статьи, в которых Грелль обвинял «разжиревшую на рекламах видную фирму» в «наглом шарлатанстве и обмане» доверчивой публики, покупающей у этой фирмы семена «шарлатанского газона» за «тройные деньги». К слову сказать, сам Грелль, выпустив в продажу в 1863 году редкий по тем временам полосатый флокс Луиза Грелль, поднял на него заоблачную цену: в 4 раза выше продаваемых им европейских новинок. Но об этом он не вспоминал.

От разбушевавшегося Грелля досталось всем: и «продажному репортёру», написавшему положительный отклик о «мавританском газоне», и Натрускину, чей ресторан он обозвал трактиром и конечно, Иммерам за их «дрянную дынную грушу и шарлатанский газон». Выдержки из статей были перепечатаны в губернских изданиях. Проглотить открытую брань и клевету Иммеры уже не могли; по репутации фирмы был нанесён удар: последовали отказы покупателей от заказов на семена «мавританского газона». Они обратились в суд, и в 1891 году в московском окружном суде слушалось дело Иммеров, обвинявших Грелля в клевете.

Вызванный в качестве свидетеля представитель Российского Общества Любителей Садоводства подтвердил высокую репутацию фирмы «Э.Иммер и Сын», отметив, что никаких жалоб на недоброкачественность продаваемых этой фирмой семян он ни от кого не слышал. Что касается нововведённого фирмой цветущего газона под названием «мавританский», то он был осмотрен экспертной комиссией на опытной семенной станции Иммеров летом 1890 года; признан, действительно, очень красивым, богато цветущим и премирован большой серебряной медалью.

Но подсудимый Грелль виновным себя не признал, утверждая, что его статьи написаны без злого умысла, с целью оградить русскую публику от обмана. Вызванный в суд свидетель с его стороны – семеноторговец Ф.Шульц, якобы критически отнёсшийся к «мавританскому газону», свои слова не подтвердил. Более того, он обрушился на Грелля, обвинив его в лживой заметке о, будто бы, закрывшейся фирме Шульца и переманивании его покупателей. Неизвестно, чем бы закончился новый виток обвинений и словесной потасовки, если бы судья не заставил всех замолчать. Подсудимый А.К.Грелль был признан виновным в клевете и приговорён судом к домашнему аресту на две недели.

Так закончилась история конфликта двух почтенных садоводов. Нападки Грелля на фирму «Э.Иммер и Сын» с тех пор прекратились. Что же касается «мавританского газона», то скандальный резонанс вокруг него добавил ему популярности и востребованности у покупателей. Запущенный в обращение Александром Иммером термин «мавританский газон» по названию ресторана «Мавритания», успешно прижился, дожив до наших дней.

Послесловие.
После смерти Александра Иммера садовое заведение «Э.Иммер и Сын» перешло в чужие руки. У него появилось сразу 3 владельца «на паях». Возможно, кто-то по женской линии из семьи Иммеров был замужем за одним из новых владельцев; но это лишь предположение, не подтверждённое фактами. Название как «бренд» самой известной московской фирмы второй половины 19 века новые хозяева сохранили. И хотя садовое заведение держалось на плаву вплоть до Октябрьской революции 1917 года, оно постепенно исчезло со страниц садоводческой прессы, превратившись в исключительно торговое заведение, «похоронившее» селекцию, исследовательскую деятельность и меценатство. В годы 1-й Мировой войны, когда громили принадлежавшие немцам заведения, магазин Иммеров не избежал этой участи и подвергся разгрому.

Недавно я получила письмо от пра-пра-пра-пра-внучки Эрнеста Иммера. Надеюсь, удастся узнать что-нибудь ещё о её предках.